Торахико Аиши (англ. Torahiko Aishi) ― прадедушка Аяно и муж Катабы Аиши.
Внешний вид[]
У Торахико бледная кожа и лавандовые глаза. На правой щеке у него заметный неровный шрам. У Торахико черные волосы длиной до воротника и челка, разделенная на три части. Большая часть его слегка вьющихся волос скрыта под черной как смоль кепкой-гакураном с полностью черным козырьком.
Торахико носит традиционную школьную форму гакурана, состоящую из черной куртки, брюк и обуви. Изюминкой его наряда является накидка ниже колен, которая накинута на плечи и застёгивается на единственную золотую пуговицу. Из-под накидки выглядывает воротник его униформы.
Личность[]
Его дом в огне. Мёртвые тела его родителей. Его младшая сестра медленно умирает от голода.
Эти воспоминания навсегда выжжены в его памяти.
После окончания войны Торахико, как и многих других сирот, родители которых погибли на войне, взяли под опеку гуманитарные работники и предоставили временное убежище. Им оказалась перепрофилирофанная школа, полная таких же детей, как и он сам — больных, недоедающих и травмированных годами ада на земле.
Министерство образования Японии запустило послевоенную образовательную программу с целью вернуть сирот и перемещённых из-за войны детей в школу. Когда Торахико исполнилось 16, ему выделили место в государственной старшей школе и временное жильё.
На третьем году обучения в старшей школе, когда он начал отходить от увиденного и пережитого во время Второй Мировой войны, некоторые его одноклассницы начали загадочным образом пропадать. Незадолго после этого по школе пошёл слух о серийном убийце.
Вскоре после выпускной церемонии одна из его бывших одноклассниц, Катаба Аиши, неожиданно призналась ему в любви с длинной и чувственной речью. Она излила ему свою душу так, будто от этого зависела её жизнь. Казалось, словно он для неё — целый мир.
Торахико был тронут; три года назад, когда он плакал в отчаянье, держа на руках труп своей младшей сестры, он и подумать не мог, что ему выпадет шанс прожить счастливую жизнь. Он принял признание Катабы без задней мысли.
Однако его счастье длилось недолго. Спустя всего пару дней после признания Катабы, Торахико оказался в полицейском участке, где его допрашивал детектив-иностранец, который, как оказалось, работал на правительство Соединённых Штатов.
Слухи о серийном убийце оказались правдой, а преступником являлась Катаба Аиши. Оказалось, что Катаба убивала каждую девушку, которая проявляла хоть малейший любовный интерес к Торахико. Это открытие шокировало его почти так же, как и пережитый опыт во время войны.
Полиция хотела знать, является ли Торахико соучастником Катабы, или он не знал о её чудовищной кровожадной натуре. Он отрицал любую информацию или отношение к её убийствам, но единственное, чего он не смог сделать — назвать девушку чудовищем.
Катаба была почти того же возраста, что и Торахико; они оба пережили один и тот же временной период. Одну и ту же войну. Он предположил, что Катаба тоже видела, как умирают её близкие и тоже страдала от болезней и голода. Он предположил, что ей так же каждую ночь снились кошмары о прошедших событиях.
«Она — не чудовище. Она прошла через тот же ад, что и я, но оказалась более сломленной. Война взрастила в ней тьму и жесткость, но её не стоит демонизировать. Ей нужна помощь. Ей нужен... я.»
Торахико умолял полицейских проявить снисходительность к ней. Он умолял их дать ей шанс искупить свою вину за содеянное. Но разве это вообще возможно? Возможно ли «искупить вину» за убийство десяти юных девушек, единственным преступлением которых были чувства к однокласснику?
Удостоверившись, что Торахико не имеет никакого отношения к преступлением Катабы, довольные полицейские отпустили его. Но он понял, что неспособен сосредоточиться на чём-то другом; он мог думать только о Катабе и о её дальнейшей судьбе. Он видел в ней не преступницу, а жертву.
К счастью, ему не пришлось долго ждать воссоединения с ней. Всего пару дней спустя в его дверь постучали. На пороге стояла Катаба со счастливой улыбкой на лице, будто всё было в порядке. Торахико был рад видеть её, но в то же время испытывал недоумение: почему полиция позволила убийце ходить на свободе?
«Милый, американцы предложили мне сделку» — сказала Катаба. «Они хотят, чтобы я использовала свои особые навыки, чтобы обезопасить нашу часть света. Чтобы не позволить огню войны вспыхнуть вновь. В обмен они простят мои преступления и сделают всё, чтобы мы с тобой жили беззаботно.»
Это был лучший возможный итог. Катаба была на свободе, и ей дали возможность искупить свою вину, а также, каким-то образом в это соглашение входила и его безопасность. Торахико считал себя самым счастливым человеком на свете.
Годы психологических мучений оставили у Торахико впечатление, будто его душит отчаяние, будто у него не может быть надежды на счастливое будущее, но Катаба, переполненная любовью и преданностью к нему была словно лучом света в тёмном мире.
Торахико сразу пообещал посвятить ей свою жизнь: любить её, простить её за грехи прошлого, поддержать её на пути к искуплению и помочь ей оправиться от травмы, нанесённой войной.
«... а...? ... а, да... послевоенная травма... точно...»
Они поженились и завели ребёнка. Катаба прошла через тайное обучение, о котором Торахико не было положено много знать. С их ребёнком было что-то не так. Катаба проводила недели за границей. С их ребёнком было что-то не так. Катаба проводила недели за границей. С их ребёнком...
...с их ребёнком было что-то не так.
Было очевидно, что она — не нормальный ребёнок. Очевидно, что она чем-то болела. Врачи не могли найти этому объяснение. Её состояние не подходило ни под одно известное расстройство. Катаба, кажись, не видела в этом ничего необычного. Она просто настаивала на том, что будет любить свою дочь, какой бы та ни была.
Годами Катаба не рассказывала Торахико правду. Она могла легко предсказать его реакцию. Но, в конце концов, держать всё в секрете от него стало невозможным. Она знала, что чем дольше она будет скрывать правду, тем хуже окажется его реакция, так что в один день она наконец-то рассказала ему.
Он отреагировал ровно так, как она ожидала.
«Это наследственное? Ты стала серийной убийцей из-за генетической болезни? Не из-за травмы, нанесённой войной? Тебя никогда нельзя было «излечить» или «исправить»? Ты всегда была сломленной? Тебе было суждено стать жестокой с самого РОЖДЕНИЯ?»
«...И НАША ДОЧЬ ТАКАЯ ЖЕ?»
Ярость. Отчаяние. Его жизнь оказалась ложью. Человек, которому он больше всего доверял, утаивал от него важное знание — знание, которое фундаментально изменило его представление о ней. Знание, которое могло подтолкнуть его к выбору другого жизненного пути, если бы он узнал обо всём раньше.
Ему не хотелось с ней разговаривать. Ему не хотелось даже смотреть на неё. Но это было невозможно. Она доказала, что способна на убийство ради того, чтобы удержать его рядом. И иностранное правительство сделало её более смертоносной, чем она была изначально. Уйти от неё — не выбор.
Он оказался в ловушке.
Но за этим крылось нечто большее. По какой-то причине он всё ещё любил её. По какой-то причине он всё ещё любил свою дочь. По какой-то причине он отказывался верить, что Катабе нельзя помочь, даже если, по словам самой женщины, ей было предначертано убивать невинных людей из-за эгоистичных мотивов.
Он был слишком предан ей, чтобы просто уйти. (Как будто у него был выбор.)
Спустя годы он постепенно примирился с истинной натурой жены. Он изо всех сил старался видеть в ней любящую и преданную женщину, которая предоставила ему лёгкую и беззаботную жизнь вместо того, чтобы видеть в ней то, чем он была была на самом деле: чудовищем.
Он смог принять её.
Или, на худой конец, научиться терпеть её.
На официальном сайте указано, что его слабость — «наивность».
Факты[]
- Его имя значит «тигр» (虎/寅, tora) и «мальчик» (彦, hiko).
Фразы[]
Риоба: Дедушка?
Торахико:…
*храп*
Риоба: (Я слышу, как он храпит…)
(Спит допоздна, как обычно.)